Мы продолжаем говорить о том, как углубить свою духовную жизнь. Мы говорили о смирении и раскаянии как о начале смирения. Всем ли необходимо раскаяние? Если речь идет о грешниках, совершавших ужасные поступки, тогда понятно. Но мы думаем, что мы вайшнавы, уже долгое время соблюдаем принципы, повторяем святое Имя, нужно ли нам раскаяние? Не проще ли сразу предаться? И всё греховное сгорит в огне санкиртаны. Конечно, сгорит, но только в огне према-санкиртаны. В огне апарадха-санкиртаны будем гореть мы сами. Перед тем, как мы получим доступ к уровню чистого святого Имени, нам надо будет сделать очень многое. Если мы будем совершать оскорбления, наше духовное продвижение будет сдерживаться или вообще будет остановлено. На своём духовном пути садхака встречается с явлениями или состояниями, которые очень трудно передать и поведать другому человеку. Я говорю об объективных переживаниях, когда язык слов не способен передать всю глубину сердца. Люди должны иметь какой-то сходный духовный опыт, чтобы понимать друг друга. Чтобы говорить на языке сердца, надо понять, что он существует, и мы живем не просто внешней жизнью кожи. Жизнь кожи – это половая жизнь, проще говоря. Ну и жизнь желудочно-кишечного тракта. Мы должны ощущать не только эти биологические вещи. Надо понимать, что же происходит в сердце. Просто с помощью ума не получится это понять, т.к. ум непоседлив, а слова, сами по себе, передают очень немного. Вигьяна, осознанное знание, передается исключительно через движения сердца. Необходимое условие для этого – смирение. Оно нужно и когда мы слушаем, и когда мы проповедуем. Тогда мы говорим на одном языке. Мы должны проповедовать с желанием принести благо человеку, а не возвеличиться над ним, посчитав себя великим учителем. Слушать со смирением, означает, слушать без вызова, с желанием постичь. Так для всех ли нужно раскаяние? «Я год назад уже каялся. Я уже принят в число приближенных Бога». На самом деле это не так. Раскаяние – это не событие. Так же, как инициация – это не событие. Раскаяние – это процесс, который не останавливается. Как только этот процесс остановился, останавливается процесс смирения. И вы действуете больше не в рамках самбандха-гьяны, вы действуете уже больше по прихоти, независимо от Бога. Также, как Господь Чайтанья со Своими спутниками мыл храм Гундича перед ратха-ятрой, так и мы должны очистить свое сердце, прежде чем туда придет Господь. У Господа Чайтаньи куча песка была больше, чем у всех остальных вместе взятых. Это очень показательно. Чем больше садхака продвигается, тем больше недостатков он в себе обнаруживает. Это явление можно сравнить с привязанностью к деньгам. Человек, накопивший богатство, обычно становится более жадным, ему все больше не хватает. Человек чувствует себя бедным. Также и смиренный: чем смиреннее он становится, тем больше он видит в себе грязи, и раскаивается. Процесс раскаяния должен быть настоящим. Он должен совершаться с решимостью. Иногда, когда мы признаем свою вину, в этом признании все же есть червь самооправдания. Самооправдание убивает раскаяние. Раскаяние предполагает, что мы отдаем себя на милость Бога, мы признаем свои пороки. В конечном итоге, мы раскаиваемся не перед людьми, а перед Богом. Бог все знает, поэтому нет смысла оправдываться. Мы должны добровольно позволить Ему поступать с нами так, как Он пожелает. Мы не должны навязывать Ему свою волю, ведь мы слуги, в конечном итоге. Часто самооправдание незаметно вкрадывается в нашу молитву, в нашу исповедь. «Грешен, как все» - это не раскаяние. Либо: «Никого ведь не убил, не воровал». Это не серьезно, это мелочно. Мы пытаемся навязать Богу свою оценку своих поступков. Когда мы действительно хотим принять ответственность, мы не должны оправдываться. Раскаяние уместно всегда, на любом уровне. Надо помнить, что существуют анартхи, которые растут, как сорняки и давят росток бхакти. Они питаются бхакти. Эти анартхи - лобха, пуджа и пратиштха, привязанность к появившимся через практику бхакти богатству и другим возможностям; привязанность к почитанию со стороны других; привязанность к удобным возможностям, которые дает нам бхакти. Когда мы начинаем практиковать бхакти, мы становимся привлекательными для других людей. Через преданного начинает проявляться Господь. Но то, что Он начинает проявляться через нас, не значит, что мы совершенны. Может, Он проявляется один или два раза, а 98 раз проявляется майя. По своей неопытности мы можем принять побочные эффекты бхакти, такие, как материальное процветание, уважение, славу, за милость Господа. Но это не является милостью. Это скорее испытание по отношению к нам, потому что милость означает – чистая любовь к Нему и развитие отношений. Если Он дает нам что-то, что выражается в материальной сфере, скорее всего, это соблазн на пути к цели. Целью является према. На этом пути нас поджидают производные тщеславия и гордыни. Это ложные духовные удобства, преимущества, которые мы получаем, следуя процессу бхакти. Одно из них – ложная гордость. В какой-то момент мы думаем: «Я уже стал смиренным». А мнить себя смиренным – это самая большая гордыня. Когда мы понимаем, что мы горды, избавиться от гордыни нелегко, но если она принимает вид смирения – отсюда выбраться уже невозможно. По крайней мере, самому. Ложное смирение ослепляет нас, и мы начинаем намекать другим, что мы смиренны. Начинаем говорить: «Видишь, как я себя веду? Почему ты себя так не ведешь?». Ложное смирение любит сцены, через них оно себя декларирует, распространяет, обманывает и само обманывается. Истинное смирение – это милость Господа. Это не что-то, что мы заработали, что мы взрастили в своем сердце. Нет, это всегда милость свыше. Истинное смирение невидимо, как невидим Тот, Кто дает его. Как невидим Бог. Истинное смирение не претендует на то, чтобы позиционировать себя как-то. Оно сокрыто в сердце, это качество сердца, а не тела. Истинное раскаяние – это хорошо, это не умаляет наших достоинств. Это тот уровень работы в сердце, когда человек переходит от младенчества в духовной жизни на твердую пищу, на настоящее. Пока мы не примем всерьез этот процесс, мы все еще питаемся молоком матери. Мы еще очень незрелы. Мы должны научиться принимать уроки с благодарностью. Многие садхаки, приближаясь к этому поворотному моменту в духовной жизни, останавливаются или идут назад. Если мы не желаем внутреннего развития, значит, мы застыли в своей духовной жизни, и будем становиться все более неудовлетворенными. Мы не должны оставаться на уровне внешнего успеха, мы должны идти дальше. Если с этой развилки мы не погружаемся в глубину, тогда возможны два сценария. Первый – это то, что мы принимаем свою рутинную духовную жизнь, как норму, и продолжаем дальше постыдно ее имитировать. Мы становимся в своих глазах первоклассными, старшими преданными, и все глубже развиваем двойственность и лицемерие в своем сердце. Второй сценарий – когда мы более искренни и понимаем, что где-то мы недотягиваем. Тогда мы впадаем в депрессию, разочаровываемся, думаем: «Это не для меня, это высокий уровень, а у меня столько привязанностей, я уже пытался». Мы часто не понимаем, что существует разница между смирением, раскаянием, осознанием своих недостатков с одной стороны и самобичеванием, самоедством с другой стороны. Любой мирской человек считает, что смирение - это слабость, это уход от жизни, неспособность принять вызов. Смирение и раскаяние порой кажутся нам унылым процессом эмоционального и материального голода. Но уныние и разочарование не являются духовными явлениями, это следствие гнева. Разочарование – тонкая форма гнева. Когда мы хотели отомстить, взять реванш, но у нас не получается, и мы чувствуем апатию. Уныние – форма невежества. В БГ 2.62 говориться: «Созерцая объекты, приносящие наслаждение чувствам, человек развивает привязанность к ним, из привязанности рождается вожделение, из вожделения рождается гнев». Из гнева рождается депрессия. Вожделение невозможно удовлетворить, а гнев полностью опустошает. Унылое раскаяние и унылое смирение – это состояние бессилия, состояние неспособности удовлетворить свои страстные стремления и чувства. Это не есть смирение. Депрессивное смирение возникает, когда вначале мы считаем себя достойными чего-то большего, но потом наши представления о себе разбиваются о реальность. Когда мы отрекаемся от чего-то, будучи уже на смертном одре, это не есть великий духовный подвиг. Но тот, кто заранее счел себя недостойным, не может предаваться унынию и скорби. Для него нет никаких потерь. Когда человек заблаговременно обрекает себя на аскезу, тогда он принимает эти лишения с радостью, как средство духовного развития. Есть стих в ШБ, 10.1.58, произнесенный Васудевой: «Что может причинить боль святым, которые непоколебимо верны Истине? Как могут преданные, постигшие, что суть всего – Верховный Господь, зависеть от других? И есть ли что-то, от чего не могут отказаться ради Господа Кришны те, кто предался Его лотосным стопам?» У преданного нет проблем, потому что он заранее от всего отказался. Истинное смирение и раскаяние - процесс радостный и просветляющий, который приводит к чувству глубокого внутреннего умиротворения, даже если сопряжен с болью. Как говорит Радханатх Махарадж: «Боль неизбежна, но страдание – это уже вопрос вашего выбора». Раскаяние – это позитивный процесс, не процесс какого-то бессилия или бегства от реальности, когда мы не можем принять и отработать в Сознании Кришны болезненный опыт, с которым мы встречаемся в жизни, и мы просто погружаемся в смирение, отгораживаемся от жизни. И это не гневный уход, разочарованное отречение от объектов чувств. И это не сухое имперсональное отрицание. Истинное смирение – это попытка ассимилировать болезненный опыт в Сознании Кришны позитивно. Это не бегство от жизни. Персоналистическая концепция такова: истинное смирение и истинное отречение исходит не от боли, хотя боль может быть дополнительным стимулом. Это следствие глубокого понимания. Но как сделать так, чтобы боль и смирение были позитивным процессом? Есть выход: смирение всегда связано с благодарностью. Если нет благодарности, значит, нет и смирения. Смирение обеспечивает постоянство того уровня, на котором можно повторять Святые Имена. Подобное постоянство возможно лишь на духовном уровне. Без благодарности аскезы не приносят радости, а это значит, что рано или поздно мы уйдем от духовной жизни и будем всех обвинять. Неблагодарный человек обречен роптать и восставать против воли Кришны. Благодарность делает горечь дополнительным вкусом, который обогащает сладость. Когда мы благодарны Господу, это означает, что мы доверяем Ему. Это уровень принятия и любви. У нас нет разума, чтобы осознать, что плохо для нас, а что хорошо. Но если мы принимаем, то - это глубокая вера. Это – взаимоотношения с Богом. Это самбандха. Мы принимаем Господа как благодетеля, как заботливого, Того, Кто нас любит. Это означает, что мы Его любим также. Это и есть наше изначальное положение. Проявляя благодарность, мы сразу попадаем в естественное и счастливое состояние. Итак, сегодня мы говорили о раскаянии, обсудили различие между раскаянием и унылым самокопанием. Мы пришли к выводу, что истинное раскаяние позитивно, и позитивным оно становится, когда сопряжено с благодарностью. Это важные уроки. Харе Кришна!
